Евгений Вильк. Евгений Вильк. Людвиг II: детство, отрочество, юность

В начало
/
Мир Людвига II
/
Евгений Вильк. Людвиг II: детство, отрочество, юность

Продолжение. Начало см. в № 10 (115), № 11(116)

Кандидат исторических наук Евгений Вильк в своей новой книге, посвященной баварским правящим династиям, рассказывает о том, как проходила юность легендарного «сказочного короля».

Рядом с Людвигом II рос его младший брат Отто, у Люитпольда, третьего сына Людвига I, были сыновья Леопольд и Людвиг, восемь сыновей и дочерей подрастали у герцога Макса и тетушки Людовики, сестры Людвига I. Детей последних, которые по степени родства приходились внукам Людвига I тетушками и дядюшками, но по возрасту были близки к ним, называли «кузенами» и «кузинами». Шумные ватаги маленьких Виттельсбахов, к которым присоединялись и дети придворных, «бушевали» зимой в Резиденции, а летом в обширном Нимфенбургском саду. Или собирались в созданном Максимилианом «маленьком раю» — на Острове роз на штарнбергском озере. Со времен этих детских игр сложились, видимо, какие-то устойчивые симпатии — к кузену Людвигу, например, которому суждено было в 1912 году стать последним баварским королем Людвигом III, к «кузинам» — тетушкам Сисси и Софи, с которыми будут развиваться потом очень разные романы. Хелен фон Деннигес, одна из придворных, вспоминает, что эти игры часто были «чисто фантастической природы»: «Гардины и портьеры превращались в цветы и крылатые одеяния, в которые мы укрывались и в которых мы жили — и самые сказочные происшествия переживали мы в нашей детской фантазии». Однако не все игры были столь «воздушными». Та же Хелен вспоминает и об игре «в плевочки», и о том, как отворачивали головки изящным оловянным солдатикам, и о том, как однажды спор за книжки закончился потасовкой, из которой кронпринц вышел победителем, «зажав в кулаке горсть моих вырванных огненно— рыжих волос».
Что-то, впрочем, особое проглядывается иногда в поведении маленького Людвига. Гордые заветы деда, оставшегося «абсолютистским королем в отставке», чрезмерные забота и лесть нянюшки, верноподданническое рвение домашнего учителя способствовали развитию у «маленького принца» чувства гипертрофированного собственного достоинства, абсолютной королевской недоступности. Оно распространялось даже на родного брата. Так, один из придворных оказался изумленным свидетелем сцены, когда игра принцев в снежки закончилась тем, что озлобленный двенадцатилетний Людвиг скрутил и связал девятилетнего Отто: «Он мой вассал и отважился быть непослушным — я должен его казнить». Минералог Франц фон Кобель, приглашенный Максимилианом в Хоеншвангау, искренне испугался, увидев принца, вспрыгнувшего на высокую балюстраду замка, подхватил его и поставил на землю. Людвиг, стиснув зубы, смерил его гордым взглядом, и через много лет, уже будучи королем, припомнил: «Вы посмели схватить меня тогда». Маленький недотрога все более замыкался и отвердевал в своей «королевской капсуле». Эту особенность человеческой психики Карл Густав Юнг назовет «комплексом». Людвиговский комплекс: »Ich, der König« —«Я, король», — болезненное и мечтательное ощущение величия и недоступности, зародился определенно еще в ранние годы.
Представления и образы, поднимающиеся из глубины психики, представляли для него не меньшую реальность и притягательную силу, чем картины и импульсы внешнего мира. Окружающие видели в этом нечто странное и болезненное. Учитель Людвига, священник Игнац фон Деллингер, застал как— то своего воспитанника одиноко сидящим в затемненной комнате: «Но Ваше Высочество должны же скучать без какого-либо занятия?» «О, нет, я вовсе не скучаю, — возразил ему мальчик, — я выдумываю себе различные вещи и весьма хорошо развлекаюсь».
С девяти лет к впечатлительному и гордому «маленькому принцу» были приставлены учителя. Началось гимназическое воспитание в домашнем варианте. Восемь часов ежедневно: главным образом — греческий, латынь, немецкий, французский и история. Мария заметила в одном из писем, что «Людвиг учится и схватывает материал быстро, но учится не столь охотно, как Отто». Людвиг воспринимал охотно то, что отвечало его умонастроению, но не собирался вгрызаться в гранит науки. Французский давался ему легко, это был единственный освоенный им иностранный язык. Латынь и греческий изучены были довольно поверхностно. Зато классический канон немецкой литературы хорошо ложился на впечатлительную душу. С семнадцати лет Людвиг посещает лекции в мюнхенском университете — по химии, физике, истории, философии. Естественные науки его не увлекли, «политические» были оставлены «на потом».
25 августа 1863-го года Людвигу исполнилось восемнадцать лет. В сентябре того же года во Франкфурте должна была состояться встреча глав немецких государств, на которой решалось будущее Немецкого союза. Рыхлый союз из 35 немецких государств должен был стать более тесным объединением. К этому вела и стремительно наступавшая индустриальная эпоха с усилившейся миграцией населения, и консолидация сил окружающих великих держав, и «призрак коммунизма» и леворадикальных движений, «бродивший по Европе» с 1848 года. Бавария в Немецком союзе находилась среди «малых государств» по сравнению с АвстроВенгрией и Пруссией. Правда, из «малых» она была самым значительным.
Встреча глав государств должна была состояться под руководством австрийского императора. В Австрии был выработан пакет предложений по формированию коллективных органов власти в будущем союзном государстве: исполнительную власть всегда должны были представлять Австрия, Пруссия и Бавария, а также сменный состав других государств. Это была попытка равновесия сил в будущем союзе под «мягким патронажем» Австро-Венгрии. Бавария в этом раскладе играла роль активной середины. Тесные родственные связи Виттельсбахов с императорским домом Австрии и королем Пруссии давали дополнительные шансы на успех. Меньше всего это соответствовало, правда, устремлениям нового прусского министра президента Отто фон Бисмарка и короля Вильгельма I. Они проигнорировали встречу во Франкфурте. Прусский король неожиданно собрался на лечение в Бад Гаштайн и проездом решил навестить свою кузину Марию. Максимилиан умолял супругу задержать Вильгельма, пока он сам не доберется до Мюнхена, чтобы убедить родственника явить ся во Франкфурт. Однако после короткой встречи с кузиной Вильгельм продолжил свой путь в Гаштайн. Политические надежды Австрии и Баварии на первенство рушились, и чуткое ухо уже могло расслышать дробь прусского военного барабана: на горизонте был бисмарковский лозунг решения германского единства «железом и кровью».